"Куда нельзя - не пускаю".

Очень странно видеть спектакль "Безумный день или Женитьба Фигаро", где Розина, жена графа Альмавивы, - довольно схематично очерченная и Валентином Плучеком в хрестоматийной постановке Театра Сатиры, да и самим Пьером-Огюстеном Кароном де Бомарше - вдруг уверенно выходит на передний план. Впрочем, Александра Захарова, я думаю, блестяще справляется с задачей. Той самой задачей, которую поставил перед ней режиссер спектакля Марк Захаров...

- Мне показалось, Саша, что все остальные актеры "не доигрывают" до вас почти что демонстративно.

- Не могу с вами согласиться: все-таки, главное действующее лицо - Фигаро, второй персонаж - Сюзанна, за ней по значимости идет граф Альмавива, а уж потом, на четвертом месте, - графиня.

- По пьесе - все так. Но в вашем спектакле, повторяю, акценты, похоже, намеренно смещены.

- Вы смотрели наш первый израильский спектакль: актеры устали от перелета, волновались перед премьерой, а тут еще - смена климата... Думаю, что все вместе сказалось на качестве спектакля. Хотя, конечно, так нельзя говорить: зрителю нет никакого дела до самочувствия актеров.

- Но я же - о другом: "Женитьба Фигаро" превратилась в бенефис графини Розины.

- Нет-нет, я ни в коем случае с вами не согласна. И в пьесе, и в нашем спектакле все вращается вокруг Фигаро.

- Вы уверены, что - не вокруг Александры Захаровой?

- Абсолютно уверена. Скажу больше. На роль Розины вначале была назначена не я, а Елена Шанина. Но ей оказалось не до того - и замечательно: я считаю рождение ребенка событием гораздо более важным, чем премьера любого спектакля... Нет-нет, спектакль не был поставлен "под меня".

- Он вам нравится?

- Да, я его люблю.

- Уже появились первые израильские рецензии. "В спектакле Ленкома царит Его Величество Смех, сквозящая сквозь все и вся ирония. Зрителю по-настоящему весело, а это - добрый признак". Или: "Это же надо было умудриться поставить и сыграть такую блестящую пародию на классику, чтобы не только классику не опорочить, но и себя показать с самой лучшей стороны!-

- Очень приятно...

- Не спешите радоваться - дальше не так приятно: "Все, что пытались скормить зрителю, напоминает балаган-; "Шумное, грубое, утомительное, безвкусное зрелище, переполненное немотивированными вставками - танцевальными номерами-; "Спектакль постоянно балансирует на грани пошлости"... Больше всех досталось от наших критиков Дмитрию Певцову, исполнителю роли Фигаро. Впрочем, и сам актер, помнится, признавал, что эта роль не его... 

- Не знаю: ничего подобного от него не слышала. Я Диму люблю, он удивительный партнер; на мой взгляд, прекрасный Треплев в спектакле "Чайка", где я играю Нину Заречную. Что касается Фигаро... Его замечательно сыграл великий Андрей Миронов, "переплюнуть" которого невероятно сложно... Может быть, сейчас скажу вещь не очень хорошую, но мне кажется, что в том спектакле был т о л ь к о (разрядка моя - Полина) Андрей Миронов. А в нашей постановке есть такой гениальный режиссер, как Марк Захаров - он другой. Живой, а значит - разный: молодой, музыкальный, озорной. 

- Спектакль или Захаров?

- Оба. Спектакль бывает то лучше, то хуже, но было бы страшно, если бы он шел всегда одинаково. А пошлость на сцену Марк Анатольевич просто никогда не выпустит: у него слишком хороший вкус. Впрочем, все это - мое субъективное мнение.

- Недавно я прочла в статье Александра Соколянского, что Захаров сделал несколько выдающихся фильмов, а вот в театре... И дальше - по тексту: "Каждый спектакль, поставленный Марком Захаровым, актуален, притягателен и значителен, иногда - в высшей степени. Меж ними не было и, видимо, не будет ни одного великого"...

- Смешно... Очень смешно, потому что Марк Анатольевич, в первую очередь, - не кинорежиссер, а театральный. Именно поэтому он не входит в соревнование с тем большим кинематографом, который представляет, скажем, Никита Михалков. У Захарова свое кино. Все его постановки - "Обыкновенное чудо", "Тот самый Мюнхгаузен", "Дом, который построил Свифт", "Убить Дракона", не говоря уже о "Двенадцати стульях", - театральное кино. А в театре у него были - и есть - шедевры, к которым, считаю, относится и "Женитьба Фигаро". Говорю так, разумеется, не потому, что и сама играю в спектакле: все мы, актеры, к сожалению, заменяемы - думаю, что незаменим только Захаров.

- И вы можете себе представить, что вашу Розину будет играть другая актриса?

- ...Евгений Павлович Леонов гениально играл в "Поминальной молитве". Сейчас спектакль возобновляется, и возможно (тьфу-тьфу, не сглазить бы) играть будет Армен Борисович Джигарханян... Видите, как это ни прискорбно, все заменяемы. А Захаров, повторяю, - нет. И я считаю, что у него были великие спектакли, уже вошедшие в историю: "Доходное место" в Театре Сатиры, "Разгром" по Фадееву, "Тиль", "Иванов", "Оптимистическая трагедия", "Чайка", "Юнона и Авось"... Извините, я очень волнуюсь.

- Почему?

- Меня просто потрясло то, что вы сказали о Марке Анатольевиче.

- Положим, сказала не я.

- Неважно! В конце концов, Захаров не нуждается в защите.

- Вернемся к вашей графине Альмавиве.

- Что о ней говорят?

- Разное: "А уж сколько можно было бы рассказать о тоненькой и нежной Александре Захаровой, которая играет так, что поневоле ее Розина притягивает к себе все взгляды и становится главным персонажем спектакля..." В другом месте: "Нежную, томную, многострадальную Розину Александра Захарова превратила в кокетливую, а порой - похотливую бабу...-

- Ой, как здорово! Честное слово, я счастлива... Розина - молодая женщина; она любит, ревнует, хочет, чтобы рядом с ней было много мужчин, не говоря уже о муже...

- Кстати, ваш бывший муж, Владимир Стеклов, в одном из интервью пожаловался, что раньше имел в Ленкоме несколько хороших ролей, а после вашего конфликта его этих ролей лишили...

- Ей-Богу, вопрос не ко мне. Я знаю только, что сейчас он играет в "Поминальной молитве" и ему, кажется, была предложена роль в спектакле "Чичиков", к репетициям которого мы приступили, но Владимир отказался. Что ж, это его право.

- В другом интервью - на сей раз с вами - журналистка упрямо допытывалась, что бы вы хотели изменить в своей внешности. Мне показалось, что отвечали вы довольно раздраженно...

- Вы встречали когда-нибудь женщину, которая приходила бы от своего внешнего вида в полный восторг? Я думаю, что, если и есть такие, то у них какие-то психические отклонения... У всех у нас свои комплексы неполноценности; они мешают, если сильны настолько, что превращаются в болезнь, но, как правило, помогают. Я боюсь слишком уж самоуверенных людей, которые считают себя самыми умными и красивыми.

- Но стоит ли откровенно признаваться в своих комплексах?

- Знаете, когда журналистка буквально берет тебя за горло и предлагает переделать нос с помощью пластической операции...

- Читала: вы осведомились, почему ей так не понравился именно ваш нос, а не левый глаз или, например, ухо.

- Что-то ее в моей внешности не устроило, но, честное слово, я не собираюсь пока ничего в себе переделывать... Я считаю свою маму самой красивой женщиной в мире, а папу - самым прекрасным мужчиной... Внешность, какая ни есть, моя. Помните у Жванецкого: "Не нравится запах чеснока...-

- ...отойди - не нюхай". Ваш самый прекрасный папа известен всем, а вот самая красивая мама...

- Она была актрисой: окончила вместе с отцом ГИТИС. Вместе они уже более сорока лет. Папу после окончания института распределили актером в Пермь, и мама, как жена декабриста, отправилась за ним. Через несколько лет родители вернулись в Москву, маму приглашал к себе в театр Андрей Александрович Гончаров, но она решила посвятить свою жизнь отцу. А сейчас посвящает еще и мне. Мама - наша крепость, наш тыл. Женщина может привести мужчину к головокружительной успеху, а может - и к падению. Думаю, что женщина в жизни мужчины значит очень многое. Если - не все.

- А вы, Саша, готовы бросить профессию и стать для кого-то такой женщиной?

- Вспомните Воланда: как же может человек что-то планировать, если он не в состоянии поручиться даже за свой собственный завтрашний день? Я не знаю, как повернется моя жизнь. В данный момент я не замужем и у меня пока нет детей, но, думаю, будут. Я, наверное, оставлю профессию, если этого потребует мой ребенок... Сегодня я не готова к подобной жертве, а там - кто его знает? Нельзя загадывать...

- Нельзя загадывать - займемся воспоминаниями. Девица с криминальным талантом, меняющая туалеты и парики... Каким образом вы получили роль, сделавшую вас знаменитой?

- Картина "Криминальный талант" снималась на Одесской киностудии. Мне прислали сценарий, от которого я в восторг не пришла. Кино - очень странная вещь: никогда не можешь знать, где найдешь, где потеряешь... Поехала я сниматься. Было страшно тяжело: июль, в павильоне чувствуешь себя примерно так, как во время вашего хамсина... Мне очень повезло с партнером. Алексей Жарков был тогда на пике славы - только что вышел фильм "Мой друг Иван Лапшин"... Почему-то осталось в памяти, как мы, совершенно вымокшие от пота, выходили из павильона, а на сквознячке сидела административная группа и разгадывала бесконечные кроссворды: "Так, цветок из четырех букв?" - "Роза" - "Правильно!" До последнего момента я была уверена, что картина провалится. Но фильм показали по телевидению, наутро я вышла из дома - меня узнавали: "Смотри, Саша Захарова идет!" Я поняла, что наступил день моего рождения.

- Как вы думаете, почему сценарий "Криминального таланта" прислали именно вам?

- Не только мне: было, кажется, пятнадцать претенденток. Я поехала на пробы, и меня утвердили на роль - сказались, видимо, мои готовность и желание работать... А может быть, это Судьба. Я вообще фаталист, считаю: что предначертано, тому и быть.

- В особенности, если папа поможет...

- У нас в театре работает Саша Лазарев - сын замечательных актеров Лазарева и Немаляевой. Ну и что? Он сам по себе ценность; красив и талантлив. Его счастье, что он родился в такой семье, а счастье его родителей в том, что у них чудесный сын. У нас работают дети и других прославленных родителей - Маша Миронова, Андрей Леонов - и прекрасно! ...Конечно, отец мне помогает - это естественно. Ненормально, когда родители, наоборот, бросают своих детей на произвол судьбы. А помогать необходимо - и детям, и внукам, и родителям.

- Сами вы никогда не предавали близких?

- Никогда. Думаю, что близкому человеку можно простить все. А предать его - самое страшное. Бог такого не прощает.

- Вы религиозны?

- Атеисткой я была лет в пять... Как-то спросила свою бабушку, что такое Бог, она попыталась объяснить. Я усомнилась: "Люди верят? Какие же они глупые - я никогда не буду верить". Но жизнь диктует свои условия... Да, я религиозна. К сожалению, не очень соблюдаю обряды, не часто хожу в церковь - хотя хожу. Я крещенная, крестилась сознательно лет в двадцать пять... Меня совершенно потряс Иерусалим. Там невероятная энергия - думаю, что не смогла бы жить в этом Белом городе с густым воздухом, но возвращаться туда хочется вновь и вновь.

- Вот вы и вернулись.

- Вернулась... Мне рассказали, что можно засунуть записочку в щель Стены плача - и желание обязательно исполнится. Очень стыдно в этом признаваться, но я столько напихала записочек...

- Все желания сбылись?

- Представьте, не все. И за это я очень благодарна Богу. "Спасибо, Господи, за то, что Ты дал, но трижды спасибо - за то, что не дал". Значит, я была не права: этого не нужно было просить. Вот Господь и уберег... А что-то сбылось. Например, я вернулась в Израиль, и не один раз... И вновь пришла к Гробу Господню, и опять не могла отойти от Него, как и от Стены плача... Вернусь в Москву - и снова будет сюда тянуть как магнитом.

- Голос крови?

- Во мне же действительно есть еврейская кровь. Странно получается: мама русская, поэтому в Израиле я еврейкой не считаюсь. Но и в России я - не вполне "своя"... Когда графиня Розина на премьере "Фигаро" в Тель-Авиве произнесла: "Я присоединяюсь к моему народу!" - зал очень обрадовался. Как и в 1993 году - мы тогда играли этот спектакль в Ленинграде. В столице - путч, танки на улицах, а в Питере женится Фигаро, в партере сидит Собчак, я "присоединяюсь к моему народу" - весь зал стоя аплодирует...

- У нас здесь еще одна реплика заставила публику заметно оживиться: "Возьми арабского скакуна" - "Только не арабского!-

- Когда я из России смотрю на происходящее в Израиле, становится очень страшно... Наверное, нельзя так говорить, но я боюсь арабов.

- Снова "присоединяйтесь к своему народу-?
- Выходит так. Впрочем, в политике я ничего не понимаю - да и не мое это дело.

- Многие российские актеры сегодня принимают активное участие в различных политических акциях...

- Это - не ко мне. "Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь".

- А ведь Марк Анатольевич считает по-другому...

- Да, но, все равно, в первую очередь, он - режиссер, и в театре понимает гораздо больше, чем в политике. А мне вообще время на политику тратить жалко.

- А на что не жалко?

- Гуляю с собакой Фимкой - я ее безумно люблю. Она у меня старенькая, умная очень. Иногда ездим с Фимкой за город; стараюсь, чтобы она бегала, дышала воздухом. Собака моя жуткая трусиха - боится даже голубей и кошек. Хотя, говорят, что у жесткошерстных фокстерьеров львиное сердце, но моя вот боязливая. Может, от ума.

- Вдвоем живете?

- Вдвоем. Моя семья - я и Фима... Чем еще занимаюсь? Читаю. Иногда - какие-то глупые женские романы, которые отвлекают. Потом, чтобы совсем уж не поглупеть, берусь за умные книги. Очень люблю Бердяева. Вы удивлены? У меня когда-то брали интервью - я, студентка второго курса, к тому времени уже снялась в "Доме, который построил Свифт-; "Формула любви" была на подходе... И вот, когда я призналась, что люблю Бердяева, журналист не поверил. Мне стало так стыдно... Но я действительно читаю и Соловьева, и Бердяева. Даже Канта читала - представляете?

- Нет.

- Да и я тоже сейчас в это не очень верю. А, в общем, все зависит от настроения. Я вообще человек настроения: как пойдет.

- Хочу вас кое о чем спросить - и ужасно боюсь услышать в ответ то, что сегодня говорят решительно все знаменитости: "Не люблю тусовок"... Отсюда загадка: кто же тусуется?

- Наверное, я вас опять удивлю: люблю тусовки. Честное слово, они мне очень нравятся. Мы сыграли в Израиле "Фигаро" в двухсотый раз, после спектакля был удивительный прием - я этому радуюсь. В конце концов, если у тебя плохое настроение, - ну не ходи, не тусуйся. А в принципе - это ведь приятно.

- Красиво одеться...

- Конечно. Я люблю тряпки, косметику - думаю, что это замечательно. Почему же нет?

- В одежде придерживаетесь определенного стиля?

- Да: ношу то, что мне идет. Пастельные тоны - серовато-голубоватые.

- Приятно всегда быть на виду?

- Приятно, конечно, но - не всегда. Когда ты и одета хорошо, и накрашена - пусть узнают! А если ты в джинсах и с кое-как собранными волосами бежишь в магазин... В таких случаях обещаю себе: "Нет, буду всегда ходить нарядной и накрашенной". Но у меня это не получается. Я думаю, что человек должен иметь право выглядеть по-разному.

- Саша, мне кажется, что в сегодняшней России идет какая-то странная игра. Светские сплетни, личная жизнь "звезд", туалеты от прославленных кутюрье - Голливуд, да и только... Вам не смешно?

- Ну, вы знаете, я, откровенно говоря, не очень серьезно все это воспринимаю. Мне до сих пор странно, когда у меня берут интервью. Еще больше меня изумляет, что люди, оказывается, эти интервью читают.

- Это изумляет и меня - "здесь очень сильное эхо".

- Сейчас жаловаться стану. Летом меня не было в Москве, и один журналист - не хочу называть фамилий - опубликовал два интервью со мной в двух газетах. В этих интервью, которых я не давала, он - от моего имени - сообщил то, что в его представлении должна была рассказать я. Написал, Бог знает что - мне было так противно... За рубежом можно в суд подать, а в России права качать бессмысленно. Признаюсь, история эта здорово долбанула меня по голове. ...Знаете, что поразительнее всего? Многие актеры с большим удовольствием откровенно рассказывают о себе. Господи, ну зачем же актриса все о себе выкладывает? Как бы я хотела чего-то о ней не знать, пусть осталась бы загадка. О частной жизни Любови Орловой ничего известно не было - и правильно. Гораздо интереснее не знать, а догадываться.

- Ну, Любовь Орлова - легенда.

- Да, конечно.

- А что вам мешает создать легенду о себе?

- Так я ведь, как шпион, эту легенду и плету, скажу вам честно. Мне задают приблизительно одни и те же вопросы, на которые я даю приблизительно одни и те же ответы.

- Искренние?

- В меру. Понятно ведь, что существует правда, которую никогда и никому не стану рассказывать: это моя л и ч н а я (разрядку сохранить - Полина) жизнь. Куда нельзя - не пускаю. Да и вопросы не отличаются особым разнообразием. Как-то одна журналистка долго добивалась встречи со мной, наконец, пришла и говорит: "Я вам задам вопрос, который, уверена, еще никто не задавал: как вы относитесь к Марку Анатольевичу Захарову?-

- Оригинально...

- Журналисты вообще большие оригиналы. Однажды папе заявили: "Как вам повезло с дочерью! - меня это потрясло. Все равно, как сказать Айвазовскому: "Как вам повезло с девятым валом!" Я - произведение Захарова; что значит: "повезло-?

- Хватит вам на журналистов нападать! Сами, что ли, никогда глупостей не говорите?

- Не только говорю, но и делаю. Могу, например, заплакать ни с того ни с сего, переживаю из-за какой-нибудь ерунды - мало ли чего! Как же без глупостей? Представляю, сколько я вам их наговорила - потом буду себе локти кусать.

- Ох, и непросто вам живется!..

- Те, кому живется просто, - мне неинтересны. Чем сложнее человек, тем сложнее у него жизнь. У меня, конечно, свои "тараканы" в голове. Леонид Сергеевич Броневой мне сказал недавно: "Санька, у тебя за лето "тараканы-"то подросли. Станешь постарше - будут, как у меня: большие!-

- А у него правда большие?

- Броневой - гениальный актер, и не стал бы таким, если бы не "тараканы". Я думаю, у Ван Гога, Моцарта, Пушкина они тоже были. "Тараканы" иногда очень мешают, но чаще, все-таки, помогают. Актеру недостаточно одной только хватки, ему нужен какой-нибудь "сдвиг", - иначе актер на сцене остается пустым.

- Что еще, кроме "тараканов", необходимо артисту?

- Можно хорошо спеть, станцевать или произнести текст, - но если у тебя ничего не болит, если у тебя прямо на сцене не рвется сердце и не лопаются сосуды - ты не интересен. На мой взгляд.

- Мне посчастливилось видеть на сцене Евгения Леонова...

- Мне посчастливилось с ним играть в "Поминальной молитве". Собственно, слово "игра" к тому, что он делал на сцене, - неприменимо. Выходишь к нему - и видишь эти бездонные глаза... Евгений Павлович бывал разным, непредсказуемым, но всегда - потрясающим.

- И, насколько мне известно, очень остроумным.

- Он обладал каким-то особым юмором. Помню, например, один замечательный случай. Мы играли "Поминальную молитву", Евгений Павлович - вдвоем с молодым актером - стоял за кулисами в ожидании своего выхода; смотрели они друг на друга и молчали. Минут десять так промолчали - Леонову нужно выходить. Он и говорит этому молодому актеру: "Извини, я тебя перебью: мне пора на сцену"... Понимаете, это штучный юмор, особого качества.

- А свой первый выход на сцену вы запомнили?

- Еще бы! Около десяти лет я проработала в "массовке" - очень хорошая школа. Впервые меня выпустили в "Тиле-: мы с другими актерами должны были выйти на сцену, постоять сзади во время казни Клааса, пепел которого будет стучать в сердце Тиля, - и уйти. И вот я в плаще, со свечой в руках стою за кулисами, волнуюсь страшно. Вдруг кто-то сзади положил мне руку на плечо: "Ну, давай, дочка", - и я отправилась в путь... Идет совершенно другая сцена Караченцова и Чуриковой, а я, как кошка, бессмысленно прохожу из одной кулисы в другую - ниоткуда и вникуда... У бедного Караченцева вытянулось лицо - я потом долго извинялась... Таким было мое "боевое крещение".

- И, наконец - "оригинальный" вопросик "под занавес-: неужели ни разу в жизни вы так и не воспользовались именем Марка Анатольевича Захарова?

- Ладно уж, признаюсь: была единственная попытка, да и та не удалась... Вышел спектакль "Юнона" и Авось", были аншлаги, доходило до драк, приходилось вызывать милицию. Я в театре не работала: училась на третьем курсе. Однажды мне нужно было передать отцу какие-то документы. Прихожу перед началом спектакля к служебному входу - там стоят здоровенные ребята. Я говорю: "Извините, мне надо пройти передать документы" - "Иди отсюда, иди, иди..." - "Тогда передайте сами" - "Пошла отсюда, быстро". Я отхожу, а через минуту возвращаюсь с гордым видом: "Пропустите: я дочь Марка Анатольевича". Меня берут за шкирку и сообщают: "У него не дочь, а сын!-